Вот, скажем, у инженеров Р. и Ф. заболела собака, очень милая дворняжка Соня, бурная и мохнатая. Ну, что-то съела, потом по молодости долго скакала, потом начался перитонит.
Ветеринарная «скорая» забрала дворняжку Соню вместе с инженерами Р. и Ф. в ветеринарную больницу, Соню там зарегистрировали, помыли, основательно побрили ей пузико, сделали крошечный надрез, все плохое вытащили, дворняжку Соню зашили и всех отпустили домой.
А у инженеров Р. и Ф. был в отношениях сложный период, они почти не разговаривали.
А тут Соня лежит на кровати, бедная и измученная, и инженер Ф. гладит ей такое невыносимо нежное, теплое и розовое бритое пузико и говорит: «Иди, потрогай, какое прекрасное пузико».
Инженер Р. приходит, трогает пузико (а пузико – нереальное мимими, конечно), соглашается. И они начинают говорить о том, кто завтра посидит с бедной дворняжкой Соней, а потом о своей работе, а потом еще о всяком – и вот за шесть часов разговора и поглаживания Сониного пузика инженеры Р. и Ф. успевают и выговориться, и поплакать, и объясниться, и поцеловаться, и встать с Сониного скорбного одра очищенными.
И у них начинается довольно новая жизнь, то есть старая, как раньше, после знакомства, – близкая и нежная.
И длится такая жизнь месяца четыре, а потом проблемы начинают накапливаться, дальше – претензии, замыкание в себе, «я не могу тебя видеть», вот это вот все. И инженер Ф. уже спит в кухне на раскладушке, и надо что-то решать.
И тут инженер Р. встречает ее дома после работы и говорит: иди сюда скорее. И она идет и видит, что на кровати в спальне лежит совершенно обалдевшая дворняжка Соня с основательно выбритым пузом. Хлопает глазами и как-то отказывается понимать вот это вот все. И инженер Ф. в ужасе спрашивает: что, опять перитонит?
А инженер Р. говорит: перестань, мы же взрослые люди, мы все понимаем. Иди, ложись, будем разговаривать, а то я зря, что ли, Соню брил.
Из книги Линор Горалик «…Вот, скажем»
Трекбеки/Пинги